Татьяна соломаха казнь. Зоя и Тоня. Как становятся героями и предателями. Интонацией ясно давал понять: нет, не заслуживает

Страшны времена, когда нет героев. Тех, кем хочется восхищаться. Искренне считать его, героя, лучше, чище, чем ты сам. Это очень важно - иметь героя. И отдельно взятому человеку, и стране в целом. И народу…

БЕЗ ИДЕАЛОВ

Я, пожалуй, последнее поколение, которому повезло в школьном возрасте знать героев поименно. Книжки про пионеров-героев, школьные линейки и классные часы, посвященные героям Великой Отечественной… Замечательные книги про молодогвардейцев, про Гулю Королеву, по Володю Дубинина. Особняком стоял подвиг Зои Космодемьянской - мы ходили в лыжный поход в Петрищево, где была повешена Зоя. Подвиг принимал вполне реальные очертания, обрастал бытовыми подробностями. Деревья, которые, наверное, видели казнь Зои.

Дорога, лес… Те же самые, что и холодной зимой 1941 года. Мы читали книги про юных героев не «для галочки», а потому что было интересно. Даже какой-то трепетный восторг охватывал: как же так?! Погибали такие молодые! Наши ровесники. Или - чуть-чуть постарше. Откуда они взяли столько сил, мужества? И, конечно, подсознательно рождался вопрос: а смогли бы мы так? А вдруг - война…

Эта мысль пугала, не давала уснуть. Страшно умирать. Но как - по-другому, если были такие вот наши безоговорочные, безусловные герои? Предать их - это предать память. Предать деда и бабушку, и их фронтовых друзей, и - предать Родину. Целую страну.

Потом, в девяностые, началось безвременье. Может быть, настала долгожданная свобода и дунул ветер перемен. Может, стало лучше. Не берусь судить. Но мы упустили главное: идеологическое воспитание молодежи.

Из жизни школьников ушли «Библиотеки пионера», лыжные походы по местам боевой славы, гордость за славное прошлое. Даже как-то стало смешно и непонятно - чем гордились-то?! Отдали люди свою единственную, неповторимую жизнь за сомнительные идеалы. Предали в первую очередь себя. Дураки…

«Бери от жизни все», «человек ищет где лучше», вкупе с рыбой, которая - «где глубже», «Вы этого достойны» и многое, многое другое, - оно разъело наши души похлеще, чем ржавчина старый металл. В центральных газетах стали появляться гадливые статьи-опровержения. В том числе - и про Зою Космодемьянскую. Подвергали сомнению и то, что повешена была именно Зоя: неподалеку партизанила еще одна девушка, Лиля Азолина, очень похожая на нее внешне.

Писали, что Зоя была больна шизофренией, и что при вскрытии обнаружили у нее два десятка зародышей - от фашистов; и говорили, что она страдала пироманией… Сколько грязи было вылито на всю горькую, но великую историю нашей Победы.

Как было устоять молодежи? Вот и выросло - «поколение без героя». И уже не одно поколение. И не их в этом вина. Это - беда, потому что очень тяжело жить, не имея перед глазами примеров того, как вести себя в тяжелые времена. Без героев наступили одни серые будни, наполненные потреблением. Горько это и довольно бессмысленно.

СТАТЬЯ В «ПРАВДЕ»

Фронтовой корреспондент Петр Лидов случайно услышал историю неизвестной партизанки, повешенной фашистами. Ее рассказал хозяин дома в Подмосковье, где заночевал Петр. Старик восхищался мужественной девушкой, которая перед казнью говорила речь, не сломалась. Лидов рванул в Петрищево - и через несколько дней, 27 января 1942 года, в газете «Правда» появился очерк под названием «Таня». Так назвалась Зоя Космодемьянская. У нее был идеал - Татьяна Соломаха, героиня Гражданской войны. Были там и фотографии с места казни. Поражает, насколько чистое, открытое лицо у измученной партизанки. Наверное, так выглядят святые, умирающие за веру… Чистый лоб, нежная девичья шея, на которой захлестнута петля. И глаза. Черно-белые кадры, сделанные в походных условиях, по определению не могут передать цвет.

Но чем больше вглядываешься в эти страшные снимки, тем яснее, светлее видятся Зоины глаза. У нее были удивительные глаза - светло-серые, опушенные длинными ресницами. Мученица. Таким же мучеником за веру - православную - был и дед Зои, Петр Иоаннович Козмодемьянский, священник Знаменской церкви села Осино-Гай. В августовскую ночь 1918 года он был схвачен большевиками и после жестоких истязаний утоплен в пруду. Его тело было обнаружено лишь весной 1919 года и предано земле рядом с церковью, где он служил… Такая вот страшная мученическая преемственность. Вера - разная, разные - палачи. Но как схожи эти души… 18 февраля появилась статья «Кто была Таня». Так советский народ узнал имя героини. Говорят: на миру и смерть красна. Зоя Космодемьянская умирала безвестной - и лишь чистая случайность, совпадение позволили узнать про ее подвиг. Она была награждена Золотой звездой Героя Советского Союза - посмертно. Стихи о Зое писали Юлия Друнина, Маргарита Алигер, Роберт Рождественский и многие другие.

Ее именем названы улицы, памятники Зое установлены в десятках городов. Но онато, эта ясноглазая девочка, взошедшая на эшафот, не знала о том, что страна узнает о ней! Почему-то мне кажется, что она думала о своей маме. Такие хорошие, правильные девочки всегда в первую очередь думают о целой стране и о своей маме.

МАМА

Мама Зои Космодемьянской была учительницей. В своем повествовании «Повесть о Зое и Шуре» (литературная запись Фриды Вигдоровой) Любовь Тимофеевна рассказывает о своих детях. Старшей, Зое. И младшем - весельчаке Шурке. Александр Космодемьянский тоже погибнет в костре Великой Отечественной, через четыре года после казни Зои. Повесть удивительно теплая и нежная, в ней совсем нет пафоса, зато прекрасно вырисовываются характеры.

Сосредоточенная, порядочная и очень сдержанная умница Зоя. Талантливый, порывистый Шурка. Материнская память хранит бесценные кадры их жизни. Вот они переезжают из села Осиновый Гай в Москву; вот умирает отец после неудачной операции на кишечнике - Зое тогда всего десять лет. Зоя всю свою недолгую жизнь вела дневник, выписывая в него аккуратным почерком цитаты из любимых книг… Как Любовь Тимофеевна пережила страшный момент - когда прочитала очерк Лидова в «Правде»? Когда увидела на фотографии лицо своей девочки, своей Зои.

«Место казни окружали десятеро конных с саблями наголо. Вокруг стояли больше сотни немецких солдат и несколько офицеров. Местным жителям было приказано собраться и присутствовать при казни, но их пришло немного, а некоторые, придя и постояв, потихоньку разошлись по домам, чтобы не быть свидетелями страшного зрелища.

Под спущенной с перекладины петлей были поставлены один на другой два ящика из-под макарон.

Татьяну приподняли, поставили на ящик и накинули на шею петлю. Один из офицеров стал наводить на виселицу объектив своего «кодака»: немцы - любители фотографировать казни и экзекуции. Комендант сделал солдатам, выполнявшим обязанность палачей, знак обождать. Татьяна воспользовалась этим и, обращаясь к колхозницам и колхозникам, крикнула громким и чистым голосом:

Эй, товарищи! Чего смотрите невесело? Будьте смелее, боритесь, бейте немцев, жгите, травите!

Стоявший рядом немец замахнулся и хотел то ли ударить ее, то ли зажать ей рот, но она оттолкнула его руку и продолжала:

Мне не страшно умирать, товарищи. Это - счастье умереть за свой народ…

Фотограф снял виселицу издали и вблизи и теперь пристраивался, чтобы сфотографировать ее сбоку. Палачи беспокойно поглядывали на коменданта, и тот крикнул фотографу:

Скорее же!

Тогда Татьяна повернулась в сторону коменданта и, обращаясь к нему и к немецким солдатам, продолжала:

Вы меня сейчас повесите, но я не одна, нас двести миллионов, всех не перевешаете. Вам отомстят за меня… Русские люди, стоявшие на площади, плакали. Иные отвернулись, чтобы не видеть того, что должно сейчас произойти. Палач потянул веревку, и петля сдавила Танино горло. Но она обеими руками раздвинула петлю, приподнялась на носках и крикнула, напрягая силы:

Прощайте, товарищи! Боритесь, не бойтесь! С нами Сталин! Сталин придет!..

Палач уперся кованым башмаком в ящик, и ящик заскрипел по скользкому утоптанному снегу. Верхний ящик свалился вниз и гулко стукнул оземь. Толпа отшатнулась. Раздался и замер чей-то вопль, и эхо повторило его на опушке леса… » (Из очерка Петра Лидова « Таня»).

После войны Любовь Тимофеевна прожила еще долгую жизнь. Жизнь, наполненную воспоминаниями о том, какими были ее дети.

ПОДВИГ

Сейчас многие говорят: подвиг партизан сомнителен. Зачем они поджигали дома своих же соотечественников, лишая их крова в суровую зиму? Но, во-первых, приказы начальства не обсуждаются. Во-вторых, этим партизанам - фактически смертникам - было всего-то по восемнадцать лет! Для них мир был черно-белым. «Наши» и «фашисты». Деревня, где окопались « фашисты», должна была быть уничтожена! Любой ценой.

28 ноября 1941 года при попытке поджечь сарай Зоя была схвачена - ее заметил «наш» же, «советский». История сохранила его имя - С. А. Свиридов, и скромную награду за поимку - стакан водки. Ну и то, что был он впоследствии судим и приговорен к высшей мере… Местные жители - а до недавнего времени были живы непосредственные свидетели казни, в то время - дети, - рассказали в деталях, как выводили девушку босой на мороз, подносили к запекшимся губам огонь, истязали и мучили.

Потом повесили. Один из очевидцев сказал, что сначала было страшно, а потом привыкли: тело казненной партизанки провисело больше месяца. Клавдия Милорадова, боевая подруга, присутствовавшая на опознании Зои Космодемьянской, рассказывает страшные подробности. И тут же, забываясь, вспоминает Зою живой и смеется, говорит о нереально длинных ресницах…

ВОЗВРАЩЕНИЕ ЗОИ

А сейчас, мне кажется, наши герои возвращаются. Вновь возникает интерес к Победе. Мы хотим знать имена. Это нужно, важно.

Живые свидетели той страшной войны уже почти все ушли. Но появился «Бессмертный полк». Массовое шествие с портретами своих предков - одна из самых запоминающихся, светлых картин последнего времени. Люди не могут жить без идеалов, без героев. Это правильно, это справедливо. Леонид Леонов как-то сказал: «...еще прежде, чем историки, скульпторы и поэты найдут достойные формы для воплощения беззаветных свершений героев, а Отечество оденет в бронзу их образы, следует любыми средствами сохранить в памяти хотя бы самые незначительные их живые черты». И в первую очередь эта память, эта преемственность нужны молодым. Тем, у которых жизнь только начинается. А «Зоя» в переводе с греческого и значит «жизнь».

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Соломаха, Татьяна Григорьевна
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Имя при рождении:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Род деятельности:	революционерка
Дата рождения:
Гражданство:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подданство:	Российская империя 22x20px Российская империя
Страна:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата смерти:
Отец:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Мать:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Супруг:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Супруга:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дети:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды и премии:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Автограф:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Сайт:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Разное:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Произведения]] в Викитеке

Татьяна Григорьевна Соломаха ( –) - русская pеволюционерка, член партии большевиков, участница Гражданской войны в России и становления Советской власти на Кубани.

Биография

Впоследствии именем Соломахи - Таня, - назвалась на допросе Зоя Космодемьянская .

Память

Напишите отзыв о статье "Соломаха, Татьяна Григорьевна"

Литература

• Женщина в гражданской войне. Эпизоды борьбы на Северном Кавказе., М.: ОГИЗ., 1937;

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Соломаха, Татьяна Григорьевна

Но Север был защищён глухой стеной веры в то, что говорил... Видимо, они все железно верили, что были правы. Или кто-то когда-то вселил эту веру в их души так крепко, что они проносили её чрез столетия, не открываясь и не допуская никого в свои сердца... И я не могла через неё пробиться, как бы ни старалась.
– Нас мало, Изидора. И если мы вмешаемся, не исключено, что мы тоже погибнем... А тогда проще простого будет даже для слабого человека, уже не говоря о таком, как Караффа, воспользоваться всем, что мы храним. И у кого-то в руках окажется власть над всеми живущими. Такое уже было когда-то... Очень давно. Мир чуть не погиб тогда. Поэтому – прости, но мы не будем вмешиваться, Изидора, у нас нет на это права... Наши Великие Предки завещали нам охранять древние ЗНАНИЯ. И это то, для чего мы здесь. Для чего живём. Мы не спасли даже Христа когда-то... Хотя могли бы. А ведь мы все очень любили его.
– Ты хочешь сказать, что кто-то из Вас знал Христа?!.. Но это ведь было так давно!.. Даже Вы не можете жить так долго!
– Почему – давно, Изидора?– искренне удивился Север. – Это было лишь несколько сотен назад! А мы ведь живём намного дольше, ты знаешь. Как могла бы жить и ты, если бы захотела...
– Несколько сотен?!!! – Север кивнул. – Но как же легенда?!.. Ведь по ней с его смерти прошло уже полторы тысячи лет?!..
– На то она «легенда» и есть... – пожал плечами Север, – Ведь если бы она была Истиной, она не нуждалась бы в заказных «фантазиях» Павла, Матфея, Петра и им подобных?.. При всём при том, что эти «святые» люди ведь даже и не видели никогда живого Христа! И он никогда не учил их. История повторяется, Изидора... Так было, и так будет всегда, пока люди не начнут, наконец, самостоятельно думать. А пока за них думают Тёмные умы – на Земле всегда будет властвовать лишь борьба...
Север умолк, как бы решая, стоит ли продолжать. Но, немного подумав, всё же, заговорил снова...
– «Думающие Тёмные», время от времени дают человечеству нового Бога, выбирая его всегда из самых лучших, самых светлых и чистых,… но именно тех, которых обязательно уже нет в Круге Живых. Так как на мёртвого, видишь ли, намного легче «одеть» лживую «историю его Жизни», и пустить её в мир, чтобы несла она человечеству лишь то, что «одобрялось» «Думающими Тёмными», заставляя людей окунаться ещё глубже в невежество Ума, пеленая Души их всё сильнее в страх неизбежной смерти, и надевая этим же оковы на их свободную и гордую Жизнь...
– Кто такие – Думающие Тёмные, Север? – не выдержала я.
– Это Тёмный Круг, в который входят «серые» Волхвы, «чёрные» маги, денежные гении (свои для каждого нового промежутка времени), и многое тому подобное. Проще – это Земное (да и не только) объединение «тёмных» сил.

Н. Снегиревич

Среди героев, отдавших свои жизни за Советскую власть, было немало девушек и женщин. И если о тех из них, кто погиб в годы Великой Отечественной войны, современной молодёжи России и других бывших советских республик, хоть и гораздо меньше, чем её советским сверстникам, но всё же известно, имена героинь Гражданской войны покрыты мраком забвения благодаря их замалчиванию буржуазными властями и их прихлебателями. Наш рассказ - об одной из этих героинь.

Татьяна Григорьевна Соломаха (1892–1918) - русская революционерка, член партии большевиков, участница Гражданской войны и становления Советской власти на Кубани.

Именно в честь отважной революционерки Соломахи много позже назвалась на немецком допросе другая героиня, Зоя Космодемьянская. Мать Зои свидетельствовала, что будущая советская партизанка именовала себя Таней ещё до войны - чтя память Татьяны Григорьевны.

Подвиг большевика Соломахи не так известен, как мученическая смерть партизанки Космодемьянской, но стальная выдержка и отвага у них с Зоей была одинаковая.

Родилась Татьяна Григорьевна в 1892 году на Кубани, в семье сельского учителя. Училась в женской гимназии в Армавире. После её окончания работала в сельской школе станицы Попутная учительницей.

Соломаха была участницей Революции 1905 года. В середине 1910-х годов она увлеклась марксистскими идеями, начала активно читать работы В. И. Ленина, а в 1916 году стала членом РСДРП(б). В дни Февральской революции 1917 года Татьяна Григорьевна выступала на митингах и собраниях, агитируя народ за власть большевиков.

С 1918 года Т. Г. Соломаха - участница Гражданской войны на стороне Красной армии. Летом 1918 года она заболевает тифом и лечится в селе Казьминское (ныне Кочубеевский район Ставропольского края). Здесь бесстрашная большевичка становится комиссаром по продразвёрстке.

Осенью 1918 Соломаха в числе других товарищей была схвачена белогвардейцами. Вот как описывали издевательства кубанских «беляков» над большевиками свидетели тех событий:

«Её пороли всегда первой, и ни одного из мужчин не били так жестоко. Ей мстили за то, что она не кричала, не просила пощады, а смело оглядывала своих палачей. Её били за то, что она - учительница, образованный человек - ушла к большевикам и до последней минуты оставалась с ними.

…Избитую, окровавленную учительницу подняли с земли и поставили у стены дома. Она еле держалась на ногах. И опять меня поразило её спокойное лицо. Я искал в нём страх, мольбу о пощаде, но видел только широко открытые глаза, пристально оглядывающие толпу. Вдруг она подняла руку и громко, отчётливо сказала:

Вы можете сколько угодно пороть меня, вы можете убить меня, но Советы не умерли. Советы живы. Они вернутся к нам.

Рябой, небольшого роста, с бельмом на правом глазу урядник Козлика со всего размаху ударил учительницу шомполом по плечу и рассёк платье. А потом… крики смешивались со свистом шомполов и глухими ударами. Пьяная орда навалилась на беззащитное тело, била ногами, руками, прикладами.

Когда учительницу подняли, всё лицо её было залито кровью. Она медленно вытирала бегущую по щекам кровь. Мы подняли руки, замахали ими в воздухе, но Татьяна Григорьевна не заметила нас.

Не больно? - задыхаясь от усталости и отходя немного в сторону, спросил Козлика. - Я тебя ещё заставлю милости просить.

Тяжело дыша, учительница двинулась к уряднику и вдруг резко бросила ему в лицо:

А ты не жди. У вас просить я ничего не буду».

Утром 7-го ноября бесстрашную большевичку зарубили вместе с остальными пленными. Зарубили последней. Сначала, глумясь над несломленным комиссаром, ей отрубили руки и ноги, а уже потом - голову.

Такое средневековое зверство возможно только от лютой, бессильной, чёрной ненависти к человеку, который оказался во всём выше и достойнее их самих - этих белых «защитников Отечества», которых нынешняя власть старательно пытается «примирить» с красноармейцами, выставляя на всеобщее обозрение мемориалы лидерам белогвардейского движения. Но пока память в людях жива, этого не случится.

Вечная память несгибаемому большевику, отважной и стойкой Татьяне Григорьевне Соломахе!

В волне возмущения, по поводу поливания бильжо Зои Космодемьянской, как-то мимо прошло имя Таня. Это имя которым она сама, Зоя, себя назвала - оказавшись в руках оккупантов-гитлеровцев. А мать Зои свидетельствовала, что будущая советская партизанка называла себя Таней ещё до войны - чтя память Татьяны Григорьевны.

Татьяны Григорьевны Соломахи (1892–1918) - русской революционерки, члена партии большевиков, участницы Гражданской войны и становления Советской власти на Кубани.

В 26 лет, она, Татьяна Григорьевна, в полной мере, на себе, ощутила - насколько Бѣлое Дѣло является человеколюбивым, милосердным и просвещенным, русским по духу, народным и тд.

- Ну-ка, выводи комиссаршу. Мы с ней поговорим о земле, свободе и власти.
Я с трепетом смотрел на дверь. И вдруг мне страшной показалась толпа, дряблое лицо атамана с торчащими кверху усами и насмешливый взгляд Калины.
Дверь со скрипом отворилась, и на пороге показалась учительница.
Рядом кто-то громко ахнул, сзади пробежал изумленный шепот. А я не спускал взгляда с дорогого, милого лица; было страшно оттого, что оно так сильно изменилось и похудело. Бледные щеки впали, лицо стало длинным и узким, пропал румянец и ласковая улыбка.
Темное разорванное платье свисало клочьями, и казалось, что учительница еле держится на ногах.
Громкий крик, хохот, брань нарушили тишину. Учительница сделала несколько шагов вперед и удивленно оглядела толпу. И вдруг она заметила своих учеников. Она внимательно оглядывала нас, точно хотела понять - кто же мы. И по обычной нашей привычке, которая установилась издавна при встрече с учительницей, мы подняли в знак приветствия руки. Учительница чуть заметно улыбнулась, только уголками губ, и тоже подняла руку.
Слезы застилали мне глаза, лились по щекам. Хотелось подбежать к учительнице, защитить ее.
- А ну-ка, комиссарша, расскажи теперь сходу, чему ты детей учила, - подступал к ней Калина, размахивая стеком, и я только сейчас заметил по его возбужденному лицу и походке, что он пьян.- Может быть, как людей грабить, как хлеб из-под земли выкапывать да денежки к себе в карман класть?
Учительница свысока, спокойно смотрела на офицера, а я боялся, что он заденет ее по голове стеком, окружающие его казаки бросятся на девушку, задушат, разорвут на куски.
- Что же у тебя лицо такое? - снова кривлялся офицер. - На большевистских хлебах, видно, не больно сладко? Или ты, может быть, уже забыла о них? Будешь служить теперь нам?
- Большевики не бывают предателями, - неожиданно громко пролетел по площади знакомый звонкий голос.
- Учительство позоришь, - шагнул к ней Калина, размахивая кулаками, и вдруг развернулся и наотмашь ударил девушку по лицу.
Она пошатнулась и упала на землю.
Несколько казаков бросилось к ней, в воздухе засвистел шомпол, и сквозь рассеченное платье показалась кровь,
Учительница лежала молча.
Люди били возбужденно, с ожесточением, и каждый удар гулко отдавался в мозгу.
Где-то сзади закричала баба. Несколько человек растерянно заметалось.
Затыкая уши, я сорвался с места и, ничего не видя перед собой от брызнувших слез, побежал, не сознавая, куда, - прочь от тюрьмы.

... перед тюрьмой снова шла порка.
Избитую, окровавленную учительницу подняли с земли и поставили у стены дома.
Она еле держалась на ногах. И опять меня поразило ее спокойное лицо. Я искал в нем страх, мольбу о пощаде, но видел только широко открытые глаза, пристально оглядывающие толпу. Вдруг она подняла руку и громко, отчетливо сказала:
- Вы можете сколько угодно пороть меня, вы можете убить меня, но советы не умерли. Советы живы. Они вернутся к нам.
Рябой, небольшого роста, с бельмом на правом глазу урядник Козлика со всего размаха ударил учительницу шомполом по плечу и рассек платье. А потом люди бросились на Татьяну Григорьевну, крики смешивались со свистом шомполов и глухими ударами. Пьяная орда навалилась на беззащитное тело, била ногами, руками, прикладами.
Когда учительницу подняли, все лицо ее было залито кровью. Она медленно вытирала бегущую по щекам кровь. Мы подняли руки, замахали ими в воздухе, но Татьяна Григорьевна не заметила нас.
- Не больно? - задыхаясь от усталости и отходя немного в сторону, спросил Козлика. - Я тебя еще заставлю милости просить.
Тяжело дыша, учительница двинулась к уряднику и вдруг резко бросила ему в лицо:
- А ты не жди. У вас просить я ничего не буду.
- Веди обратно, - приказал Козлика, и, когда стража подтолкнула учительницу к тюрьме, он со всего размаха ударил ее прикладом по спине. Она упала лицом в густую, липкую грязь. Кто-то кричал, заставляя ее встать, но она, по-видимому, была без чувств. Тогда два казака схватили безжизненное тело за руки и волоком потащили к тюрьме.

Ее пороли всегда первой, и ни одного из мужчин не били так жестоко. Ей мстили за то, что она не кричала, не просила пощады, а смело оглядывала своих палачей. Ее били за то, что она - учительница, образованный человек - ушла к большевикам и до последней минуты оставалась с ними.
Наступала зима. Теперь Татьяну Григорьевну выводили на двор в одной рубашке. На худом, покрасневшем от мороза теле ярко выделялись синие кровоподтеки и красные полосы от шомполов. На спине - загнившие раны.

... на площадь вывели Татьяну Григорьевну.
Откуда - больная, измученная - брала она столько сил? На мертвенно-бледном лице выделялись огромные, горящие глаза. Все тело было в рваных ранах.
Люди напряженно застыли. Учительница заметила нас и быстро подняла руку вверх. Затем она оглянулась на Козлику, и мне показалось, что он слегка растерялся и, храбрясь и нервничая, крикнул Татьяне Григорьевне в лицо:
- Что, комиссарша, казачество у нас отнять захотела? Где же твои советы? Задрали хвосты и побежали? Всех дружков твоих поймали. А братьев в Моздоке повесили.
Учительница медленно оглянулась на него, переступая босыми ногами но снегу.
- Не торопись, - тихо сказала она. - Придут еще советы. Живы они. Сметут вас с лица земли. Только этих вот жаль, - указала она рукой на стоявших казаков-станичников. - Обманули вы их, белопогонники. Придет время - поймут они, что делали. А вам, белогвардейцам, пощады не будет.
Урядник подскочил к ней и медленно стал оттягивать прилипшую к телу рубаху. Струя крови побежала по ногам учительницы. Я видел, как от боли вспыхнули щеки у Татьяны Григорьевны, видел закушенные губы. И в этот самый момент она заметила лежавшую лицом в снег старуху.
- Мама! - закричала она, и от этого крика холодная волна пробежала по всему телу.
Учительница бросилась к матери, но ее обхватили, отталкивая от лежащей.
- Пропустите попрощаться! - крикнул подошедший атаман. Казаки отпустили руки, и учительница бросилась к матери.
Она упала перед ней на колени и, охватив голову старухи, приподняла ее и мелкими, быстрыми поцелуями покрывала окровавленное лицо.
- Мама!.. И тебя тоже, мама! - тихо, взволнованно повторяла она.
- Довольно! Прекратить! - снова раздался голос атамана. Учительницу оттащили в сторону.
- Звери вы! - громко крикнула она уряднику. - Все равно вас сметут! Гадины!
Как ее били после этого!
- Хватит, а то забьете до смерти. А мы еще заставим комиссаршу на допросах говорить,- снова раздался голос атамана.
А когда учительницу волоком потащили к тюрьме, по снегу пополз за ней кровавый след.

На рассвете седьмого ноября казаки ввалились в тюрьму. Все поняли, зачем они пришли. Кто-то закричал, заплакал, кто-то забился на полу. Таня вскочила сама.
- Тише! - крикнула она.- Не надо плакать! Вы не одни, товарищи! Мы вместе все пойдем!
А когда арестованных начали прикладами выгонять из камеры, Таня у двери обернулась назад к тем, кто оставался.
- Прощайте, товарищи! - раздался ее звонкий, спокойный голос.- Пусть эта кровь на стенах не пропадет даром. Скоро придут советы!
В раннее морозное утро белые за выгоном порубили восем¬надцать товарищей. Последней была Таня.
У нее, еще живой, сначала отрубили руки, потом ноги и затем голову.

Таню Солмаху четвертовали, называя вещи своими именами.

Именно Таня Соломаха была примером для Зои Космодемьянской, свидетельством мужественного подвига и несгибаемости перед врагом.

И, лично у меня, нет никакого удивления - в отсутствии разницы между казнью, побоями и унижениями - от рук гитлеровцев и белопогонников. Отличие, незначительное и несущественное, лишь в том, что первые издевались и глумились уже над трупом, в отличие от вторых. Как одна, так и иная, Героиня приняла мученическую смерть во имя будущего, и, что важно, Их Будущее действительно наступило, именно то Будущее, о котором они мечтали, и ради достижения которого шли на смерть. Презрев саму смерть и смело шагнув в Бессмертие.

Татьяна Григорьевна Соломаха (1893-1918) была сельской учительницей из станицы Попутной. Она рано прониклась идеями партии большевиков, читала труды Ленина, в 1916 году вступила в ВКП(б) и присоединилась к подполью.

С началом гражданской войны Татьяна сражалась на стороне красных за установление Советской власти на Кубани. Осенью 1918 года ее назначили производственным комиссаром, она активно изымала излишки продовольствия.
Тогда же Татьяна Соломаха заболела тифом и попала в плен к белым вместе с другими сторонниками Советов. На протяжении нескольких недель девушку избивали, причем очевидцы отмечали, что били с большей жестокостью, чем остальных. За продразверстку, за то, что была комиссаром и членом партии большевиков.
Татьяна держалась мужественно. Не просила пощады, не выдала товарищей и говорила о возвращении власти Советов.
В ноябре 1918 года Татьяну Соломаху казнили. Сначала отрубили руки и ноги. Потом голову...
Сейчас имя Татьяны Соломахи практически не вспоминают. Информации о ней не так много.
Если честно, я даже не уверена, что фотография, которую я с большим трудом нашла в сети, действительно ее.
Наверное, наиболее подробный рассказ о жизни и смерти Татьяны Соломахи можно найти в очерке писательницы Люси Аргутинской (1897-1968). Этот очерк входил в сборник «Женщина в гражданской войне», прочитанный Зоей Космодемьянской.
Вот что писала об этом Любовь Космодемьянская в «Повести о Зое и Шуре» :

«Какое это удовольствие - прийти в книжный магазин, порыться в том, что лежит на прилавке, потом издали, привставая на цыпочки и наклоняя голову набок, чтоб было удобнее, читать названия на корешках книг, вплотную уставивших полки, потом долго листать, советоваться... и возвратиться домой с аккуратно перевязанным тяжелым пакетиком! День, когда наша этажерка (она стояла в углу, у изголовья Зоиной кровати) украшалась новой книжкой, был у нас праздничным, мы снова и снова заговаривали о своей покупке. Читали новую книгу по очереди, а иногда по воскресным вечерам и вслух.
Одной из таких сообща прочитанных книг был сборник очерков, назывался он "Женщина в гражданской войне".
Помню, я сидела и штопала чулки, Шура рисовал, а Зоя раскрыла книгу, собираясь читать. Неожиданно Шура сказал:
- Знаешь, ты не читай подряд.
- А как же? - удивилась Зоя.
- Да так: ты открой наугад; какой откроется, с того и начнем.
Право, не знаю, почему это ему пришло в голову, но так и порешили. Первым открылся очерк "Татьяна Соломаха".

В честь Зои Космодемьянской и ее подвига имя «партизанки Тани» взяла Айде Тамара Бунке (1937-1967), соратница Эрнесто Че Гевары и, по всей видимости, его возлюбленная. Команданте назвал Таню Мимолетной звездой.

С 1964 года Таня, заброшенная на территорию Боливии под фальшивыми документами, занималась подготовкой проникновения на территорию страны отряда Че Гевары. Она завела знакомства со многими важными сановниками, включая боливийского презедента Рене Баррьентоса, вела радиопередачу «Советы безответно влюбленным», благодаря которой могла передавать шифрованные донесения.
Погибла Таня 31 августа 1967 года в бою в Вадо-дель-Эсо вместе с небольшим отрядом других партизан. Боливийские власти устроили девушке похороны с почестями, оценив Таню как достойного противника.
В 1998 году останки партизанки Тани перевезли на Кубу и перезахоронили в Мавзолее Че Гевары.
См.:http://www.liveinternet.ru/community/2281209/post367372088/

От Ала : чистая, искренняя девчонка.. Из таких - в свое время - получались великомученицы... Но вовсе не ей в укор, а остальным нам напомню: когда её повели на казнь, то хозяйка дома, который она подожгла (селу Петрищево повезло, их обошли немцы, и только в ту ночь там остановился взвод немецких связистов, и офицер как раз в том доме) Н.Смирнова, подбежав к виселице, поленом - перед повешением - с воплями переломала ей ногу...
За что после осовобождения села получила 8 лет строгача...